Во славу Отечества! Часть II - Страница 52

Возможно, что так бы и остались лежать на дне мешка эти скрытые свидетельства любви, если бы не его величество случай. Во время июльского наступления Юго-Западного фронта, когда капитан вёл в атаку свой батальон, шальной австрийский снаряд разорвался рядом с ним. По счастливой случайности Покровский отделался контузией и лёгкой касательной раной головы. Небольшой осколок лишь рассёк волосы и кожу черепа, что вызвало обильное кровотечение.

В горячке наступления капитана посчитали убитым, и его окровавленная фуражка вместе с рапортом была доставлена в штаб полка. Подполковник Карамышев немедленно занёс Покровского в список потерь и приказал известить о гибели офицера его близких. Так лежавшие на дне вещмешка письма получили свободу и были отправлены адресату.

Об этом капитан узнал только через полторы недели, когда догнал свой наступающий полк. Узнав об отправке писем, Алексей попытался исправить эту оплошность, однако события на фронте и в стране не позволили ему это сделать. Только в конце октября, испросив у Корнилова отпуск на два дня, капитан отбыл к своей любимой для объяснений.

Встреча была бурной, он получил согласие и вскоре отбыл вместе с молодой женой к месту своей новой службы в Могилев. Благодаря хлопотам Духонина, Наталья получила место машинистки в штабном вагоне главковерха и семейная жизнь началась.

Тогда Покровский никак не предполагал, что по прошествию времени их втянут в шпионскую игру, за которую его позже представят к ордену, который он будет стесняться носить. За последние месяцы его отношение к своей роли в деле со Славинским ничуть не изменилось. Он по-прежнему с некоторой неприязнью относился ко всему происходящему, считая свою деятельность недостойной звания русского офицера, что бы ни говорили ему Щукин и Духонин. Однако, как офицер, был вынужден нести это бремя.

Сегодня идя к портному, он должен был передать сведения о скором наступлении Юго-Западного фронта. Хитрая комбинация была задумана Щукиным таким образом, чтобы у противника не было времени, что-либо предпринять и вместе с тем сохранилась вера в подполковника, как надёжный источник информации.

На появление Покровского в своей мастерской господин Славинский отреагировал, как и подобает коммерсанту средней руки при виде богатого заказчика.

— Здравствуйте, господин офицер, — радостно воскликнул портной, едва Покровский приблизился к стойке, — решили сделать новый заказ для жены? Правильно, правильно. Она у вас истинный ценитель всего прекрасного.-

— Да, господин Славинский, решил побаловать свою супругу новым платьем. Сюрприза, к сожалению, для неё не получиться, поскольку сам я отъезжаю, и платье заберет она сама. Фасон вы знаете, вот аванс, — и Покровский выложил на столешницу несколько купюр, которые портной тут же убрал в карман жилета.

— Когда вы отъезжаете, господин офицер? Может быть, наши портные смогут успеть сделать сюрприз госпоже Наталье?-

— Увы, господин Славинский, это невозможно. Мой поезд отходит сегодня вечером.-

— Жаль, жаль. Как мужчина, я вас очень понимаю, господин офицер, но служба превыше всего. Может ваша жена захочет посмотреть новые парижские фасоны? У меня есть новый журнал прямо из Парижа, — портной ловким движением извлек из недр прилавка журнал и с поклоном подал офицеру, — берите и пусть ваша жена получит маленькую радость в этой жизни.-

Не оставляя офицеру выбора, Славинский моментально запаковал журнал в пакет и услужливо протянул его заказчику.

— Вы окончательно разорите меня, господин портной, — горестно вздохнул Покровский, и взяв сверток в руки произнес, — всего доброго.-

— Всего доброго, господин офицер, всегда рады видеть вас снова.-

Так и закончилась короткая встреча двух людей: один, из которых получил банкноту с приклеенной к тыльной стороне медом запиской, а другой — пакет с деньгами за свою шпионскую деятельность.

В записке подполковник сообщал, что направлен под Проскуров, где в самое ближайшее время должно начаться наступление генерала Дроздовского на Тернополь с целью оказания помощи французам. Это сообщение очень взволновало Славинского, обычный способ передачи информации — эстафета, здесь не подходил, и потому шпион был вынужден прибегнуть к самому экстренному способу передачи информации, заботливо приберегаемому им на крайний случай.

Через час после визита Покровского, портной отправился к одному малоизвестному в Могилеве голубятнику, из голубятни которого вскоре вылетел почтовый голубь, взявший курс на Минск. Птица благополучно пролетела весь отрезок пути и по прошествию часа, уже другая птица несла на своей лапке кожаный кисетик в сторону Вильно.

Немцы начали обстрел Парижа ещё с вечера 17 июля едва только их пушки достигли черты старых фортов. Орудийная канонада длилась весь световой остаток дня и прекратилась поздним вечером, чтобы обязательно возобновиться следующим утром. Северо-восточные кварталы города уже во многих местах пылали в результате попадания термитных снарядов.

Клемансо угрюмо смотрел за реку из окон своей резиденции, где в тёмном небе отчетливо виднелись огненные сполохи пожаров. Столица едва оправилась от огненной бури, вызванной воздушными монстрами, и вот она снова горит, теперь от артиллерийского огня.

Личный секретарь президента тихо вошёл в зашторенный кабинет и, осторожно ступая, положил на стол Клемансо пачку вечерних газет. Прекрасно зная своего патрона, Жан-Клод с первого взгляда на сутулую спину, застывшую возле окна, точно определил его состояние и поспешил ретироваться.